Оркестр послушен женской «дрессуре»

Прямая, суровая, жёсткая... B eё негромком голосе порой сквозит металл, заставляющий мурманских музыкантов повиноваться беспрекословно. Хрупкая женщина легко управляется с опытными исполнителями, не давая поблажек и не теряя на репетициях ни минуты.

Профессор петербургской консерватории Татьяна Хитрова в Мурманске впервые. По приглашению областной филармонии она встанет за дирижёрский пульт в эти выходные — сегодня и завтра оркестр исполняет знаменитый Реквием Моцарта, одно из самых загадочных и пленительных произведений в истории европейской музыки.

Уже на первой репетиции стало понятно: манера Татьяны Хитровой разительно отличается от стиля дирижёров, прежде работавших с нашим филармоническим оркестром. Изящный, сияющий англичанин Дамиан Йорио, обаятельный и остроумный норвежец Терье Бойе Хансен, чуть медлительный, вальяжный москвич Геннадий Чернов... У каждого — своё лицо. Хитрова строит отношения с музыкантами совсем иначе. Она в первую очередь педагог, учитель. Отсюда и требовательность, настойчивость, строгость и желание растолковать, объяснить, а то и «выдрессировать».

— Это классика, здесь нужно отточенное мастерство! Если вы об этом позабыли, самое время вспомнить! Грамотно читайте ноты! — слышатся замечания.

А впрочем, порой и ноты не спасают, почти как шпаргалка у опытного учителя:

— Вы говорите, так написано в ваших нотах? Неправильно написано!

Жёсткость, резкость... Но музыканты приняли её «правила игры» почти сразу. Отчасти дело в авторитете мастера, работавшего с прославленными коллективами — симфоническими оркестрами Московской государственной филармонии и Петербургской капеллы, оркестром Нью-Джерси — старейшим в США... Другое и, пожалуй, важнейшее условие взаимопонимания с оркестрантами — бесконечная влюблённость Хитровой в музыку. Глаза этой женщины лучатся восхищением, на сцене она становится живой и подвижной, она как воздух вдыхает моцартовские звуки. Отсюда и строгость, ведь от того, что любишь, требуешь совершенства.

Среди симфонических дирижёров женщин немного. Профессии дирижёра, режиссёра, художника по природе скорее мужские, требующие силы характера и хватки. Но для Татьяны Хитровой секреты дирижёрского дела ясны, «как простая гамма»:

— Нужен интеллект, воля и аналитический ум,— уверена она.— Если они есть — будет всё.

Впрочем, в юности о месте за пультом Татьяна Ивановна не думала, мечтала о карьере вокалистки.

— Я занималась пением во Дворце пионеров. Прямо со школьной скамьи поступила в училище имени Римского-Корсакова — единственная на курсе не имела за плечами музыкальной школы. Но поступила. Этого очень хотел папа — и я это сделала,— вспоминает моя собеседница.

Но для вокалистки у хрупкой девушки не хватило всего-навсего физических данных.

— Мне сказали, нужно ещё подрасти и окрепнуть, иначе здоровья не хватит. А терять год не хотелось, поэтому перешла на дирижёрско-хоровое отделение. Месяц пришлось догонять подготовленных лучше однокурсников — я ведь даже сольфеджио не знала, были только природные данные.

Кроме вокальных данных и слуха природа наградила Хитрову редкой работоспособностью. Из худенькой и робкой школьницы она превратилась в первую ученицу на курсе. Так что дальше — прямая дорога в консерваторию. Там она и увлеклась симфоническим дирижированием, упрямо нарушая запреты и традиции:

— Оперные дирижёры считаются особой кастой. Через эту грань перейти было трудно,— вспоминает Татьяна Ивановна.— Но меня увлекала проблема дирижирования, я хотела понять суть! И стала учиться. Теперь и своих учеников учу работать и с хором, и с оркестром. Это словно разные инструменты — а руки у тебя одни и те же.

Докапываться до сути и разгадывать музыку, словно математическую задачу, приучил Хитрову любимый педагог.

— Я под счастливой звездой родилась,— говорит она.— Иначе мне бы не встретился такой учитель, как профессор Михайлов. Это выдающийся дирижёр, удивительный музыкант и, главное, мыслитель, умнейший человек!

Главный урок для Хитровой — в музыку надо вчитываться. Именно вчитываться, как в хорошую книгу, только тогда нащупаешь ключ к тайнам мастерства. Быть «почемучкой». Дирижёр убеждена: музыка — это и литература, и математика одновременно, точность формулы плюс лирическая интонация. Если держишь в уме то и другое, ты на верном пути.

А вот Моцарт, которого исполняет мурманский оркестр под руководством петербургской гостьи,— это сплошная тайна.

— Вся его музыка зашифрована,— убеждена она.— И ключа пока никто не нашёл. А «Реквием» и вовсе загадочен, ведь он разительно отличается от всего, написанного ранее. Человек, писавший его, измерял мир совсем другими величинами, чем мы. Моцарт тогда уже знал, что умирает. Поэтому он вложил в музыку размышления о главном противоречии бытия — соотношении сильного человеческого духа и ничтожно хрупкой жизни. Об этом мы будем говорить со слушателями...

Партитуры Моцарта — любимое чтение Татьяны Хитровой. И когда она говорит о них, глаза её и правда лучатся по-особому.

— Это удивительно умная и тонкая музыка,— говорит она.— И ясная, и загадочная одновременно. Моцарт гениален. А Бог знает, кому доверить гений...

Татьяна БРИЦКАЯ

Перепечатано с: Мурманский вестник, 2007, 17 мартa, № 50.