именабиблиофоторазноефорумссылкио чём?
Капелланин / Имена / А.А.Мурин / К истории петербургских Кудряшей

К истории петербургских Кудряшей
(О предках Елизаветы Петровны Кудрявцевой-Муриной)


Концерт в Филармонии, 1964

В 1931 году руководитель Ленинградской Ка­пел­лы, профессор Консерватории Михаил Геор­ги­е­вич Климов поручил своей помощнице Лизе Кудрявцевой заниматься по фортепиано с ка­пелльс­ким воспитанником Сашей Муриным, зачинщиком всех мальчишеских проказ и драк. Раз в месяц старший брат Саши, Алексей Мурин, спор­тив­ного вида молодой человек, работавший в кузнечном цехе завода «Арсенал», вручал шест­над­ца­ти­лет­ней учительнице гонорар за труд — 10 рублей. Вскоре занятия прекратились. Юный подопечный Лизы догнал своих сверстников.

И надо такому случиться — в конце 1934 года Алексей Мурин ехал на трамвае с Московского вок­зала, и вдруг на повороте с Кузнечного пере­ул­ка на улицу Марата на подножку вагона ловко запрыгнула краснощёкая, с длинной ниже пояса косой, с огромными глазами девушка — это и была та самая юная учительница брата, двадцатилетний дирижёр Ленинградской Капеллы Елизавета Петровна Кудрявцева. С тех пор они не расставались. Так соеди­нились два петербургских рода. В результате на улице Марата, в доме 74, появилась новая семья, а вскоре — и мы с сестрой.

Род Кудрявцевых берёт своё начало от первостроителей Петербурга Кудряшей. Наш прадед Кирилл Николаевич Кудрявцев, по прозвищу «Кудряш», 50 лет возил почту по Балтийской дороге и прожил на свете почти век (1825–1921). Он имел с прабабкой, неграмотной крепостной крестьянкой Прасковьей Матвеевной (1840–1932) восемнадцать детей. К его золотому юбилею начальство пожаловало ему столовый серебряный графин да икону «Кирилла и Мефодия» в ризе, что была повешена в красном углу среди многочисленных икон попроще. Иконы были тёмные, старообрядческие. Прабабка Прасковья Матвеевна была тихая богомольная женщина. Жили Кудрявцевы в доме 3, в Пятой роте Измайловского полка, в квартире 26. Этот дом был построен архитектором С. П. Кондратьевым в 1892–1896 годах и принадлежал Балтийскому железнодорожному ведомству. Кириллу Николаевичу Кудрявцеву, как заслуженному работнику, выделили просторное жильё бесплатно (как-никак — 18 детей). Именно в этом доме он и скончался в 1921 году, 96 лет от роду, потом был отпет в Троицком соборе на Измайловском проспекте и похоронен на Митрофаньевском кладбище, что у родного ему Балтийского вокзала. Над ним нынче шумят поезда, электрички, а когда-то шумели и цеха завода-гиганта подъёмно-транспортного оборудования имени тов. С. М. Кирова.

Мой дед Пётр Кириллович Кудрявцев был восемнадцатым, последним, поздним ребёнком в семье. Он родился в 1888 году. Легко подсчитать, сколько лет было его родителям. В начале XX века Пётр Кириллович поступил в регентские классы Придворной Певческой Капеллы. Образование в них было первоклассное — равное консерваторскому. Среди учителей — композиторы, профессора: А. К. Лядов, Ян Витоль, А. Г. Чесноков; профессор гармонии, любимец Римского-Корсакова — П. А. Петров; музыкальный критик В. Г. Каратыгин; учёный, расшифровавший древние певческие крюки — А. В. Преображенский; молодые регенты — П. А. Богданов, М. Г. Климов, А. А. Егоров.


Руководство придворной певческой капеллы и учащиеся регентских классов. Фотография Карла Буллы, 1901.
Во втором ряду 4-й слева — П. К. Кудрявцев

На снимке Карла Буллы — ученик регентских классов П. К. Кудрявцев, управляющий Придворной Певческой Капеллой, граф А. Д. Шереметев, знаменитый священник о. Философ — среди известных всей России композиторов и регентов у царского крыльца Капеллы на Мойке, 20.

По окончании регентских классов в 1908 году дед получает престижное место регента (руководителя церковного хора) в храме Воскресения Христова, что вознёсся под облаки в том же году у Варшавского вокзала на Обводном канале, 116.

Эта церковь, как и другой храм — Мученика Мирона Лейб-гвардии Егерского полка на набережной Обводного канала, 77, работы архитектора Константина Тона — были архитектурными доминантами довольно скучного промышленно-рабочего района.

Храм Воскресения построен в формах древней русской архитектуры XVII века по проекту архитекторов Г. Д. Гримма, Т. Г. фон Голи и А. Л. Гуна рядом со зданием Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви. Настоятелем храма и общества был знаменитый церковный просветитель о. Философ (в миру Философ Николаевич Орнадский).

В Петербурге он строил храмы, приюты, школы, богадельни, создавал хоры, общества трезвости и т. д. Для Петра Кирилловича общаться и служить с ним было почётно и поучительно. Судьба о. Философа трагична. В 1917 году его, настоятеля Казанского собора, и двух его сыновей-офицеров забрали в ЧК, а в 1918 году отвезли на дамбу, что на километр выходит в Финский залив у Константиновского дворца в Стрельне, и расстреляли. Перед экзекуцией комиссар спросил священника: «Кого первым расстрелять?» О. Философ твёрдо ответил: «Сыновей!» Он начал совершать последнюю панихиду над убитыми, и красноармейцы отказались стрелять в молящегося священника. Тогда были вызваны красные китайцы. И те, иноверцы, опустили винтовки. Командиру пришлось выстрелом в затылок прервать земной путь русского просветителя. В 2000 году о. Философ вместе с семьёй последнего русского царя был причислен православной церковью к лику святых.

Но вернусь к рассказу о П. К. Кудрявцеве.

Невеста деда, Елизавета Андреевна Паук, была из семьи обедневших петербургских финнов, что жили за Невской заставой, в селе Смоленском, в собственном доме на Смоленском переулке, 17. Отцу Андрею Пауку, мачехе, Елизавете Илларионовне и двум старшим братьям Ивану и Семёну жилось несладко, и маленькую Лизу отдали на воспитание баронессе, у которой не было своих детей. Баронесса и её воспитанница жили под Павловском в собственном имении. Гувернёры учили девушку языкам, танцам, благородным манерам, и она была завидной партией для петербургских женихов. Именно в это время Елизавета познакомилась с нигилистами-социалистами. Прямо по Карлу Марксу — «загнивающий класс в себе порождает своих могильщиков». Это сыграет трагическую роль в её будущей жизни. На вечеринке по случаю дня рождения знакомого Петра Ивановича Лучкина она увлеклась его дальним родственником красавцем-музыкантом, регентом храма Петром Кирилловичем Кудрявцевым. В 1909 году они сыграли свадьбу. У молодых в 1910 году появился наследник — сын Пётр, а 7 мая 1914 года — дочь Елизавета.

Вскоре по рекомендации директора Консерватории, композитора А. К. Глазунова, П. К. Кудрявцев занял место пианиста-тапёра на танцевальных балах в Петербургском Дворянском собрании (ныне Большой зал Петербургской филармонии имени Д. Д. Шостаковича). В его просторной квартире (весь второй этаж по Подольской улице, 13), в гостиной стояли два концертных рояля, на которых он часами играл многочисленные польки, вальсы, мазурки, галопы. Часто его приглашали в петербургские салоны, где он блистал за фортепиано, и, в частности, в дом Павловой на Троицкой, 13 (ныне улица Рубинштейна, 13, театр «Зазеркалье»). Наискосок от дома деда, на Подольской, 2, на первом этаже, в служебной квартире, жил друг Д. И. Менделеева, смотритель Поверочной палатки мер и весов, дворянин, потомственный почётный гражданин Дмитрий Болеславович Шостакович с супругой Софьей Васильевной и тремя маленькими детьми: Марией, Митей, Зоей. Когда пришла пора серьёзно учить детей музыке, родители показали их моему деду. Но он гордо ответил: «Я концертирующий тапёр!» Так дед не стал наставником будущего гения XX века. Хотя их пути ещё пересекутся.


П. К. Кудрявцев, 1914

Пётр Кириллович был необычайно красивым человеком: с каштановыми волосами, карими глазами, закрученными по моде в кольца усами — кумир дамских сердец. Спустя полвека Софья Васильевна Шостакович (мать композитора), вспоминая моего деда, говорила моей маме (Елизавете Петровне Кудрявцевой):

«Ах! какой у вас был батюшка красавец!!» И она была права — достаточно взглянуть на фото 1914 года.

Грянул 1917 год! Февральская революция! Отречение царя! Двадцать пятое октября! Жизнь пошла по другому, непредсказуемому сценарию. Семья распалась.

Любимая и своенравная Лиза (Елизавета Андреевна Паук-Кудрявцева) оказалась в рядах партийных функционеров, вступила в партию большевиков. Наследство баронессы ещё раньше пошло на партийные нужды. Осталась только брошь с огромным бриллиантом, хранившая какую-то тайну. Бабушка с ней не расставалась даже в страшные дни блокады, хотя её можно было обменять на еду и спасти жизнь...

После развода с дедушкой в 1917 году она жила в сырой тёмной комнатушке на заднем дворе по Подольской, 13, служила на фабрике «Красный парус», что на Петровском острове, шила в войну шинели для солдат, была сторожем на фабрике «Гознак» и умерла в блокаду в 1942 году с мыслью: «Немцу в Питере не бывать!» Последнюю весточку с оказией нам передали в конце 1942 года, когда мы находились уже в эвакуации с Капеллой в городе Кирове на реке Вятке. В открытке несколько фраз: «Жива. Болела. Поправляюсь. Береги детей. Мама!» Похоронена она в братских могилах на Серафимовском воинском мемориальном кладбище. Гранитная женщина-работница на памятнике чем-то напоминает её.


Е.П.Кудрявцева, 1931
Первый концерт

Снова вернусь к дедушке Петру Кирилловичу. В феврале 1917 года его забрали в демократическую народную милицию, выдали форму. Его участок простирался от Сенной площади до Обводного канала. Когда он, красавец, подъезжал на коне к рынку, то торговки, бабы, возницы, завидев его, кричали: «Наш Кирилыч едет!» и угощали нехитрой снедью: кто пирожком, кто горсткой кислой капусты — время было голодное. Сына Петра в 1917-м он определил в школу-интернат Капеллы, а в 1923 привёл туда же дочь, девятилетнюю Лизу (первый приём девочек в это сугубо мужское заведение). Семью Кудрявцевых на Пятой роте «уплот­нили» в одну комнату. На топчане лежали толстенные доски и матрас-перина. На ней спала бабушка Прасковья Матвеевна и маленькая Лиза, что приходила на выходные из интерната Капеллы домой. На железной скрипучей кровати, закрывшись потёртой шинелью, спал смертельно устававший за день бывший регент, бывший пианист, бывший милиционер, ныне безработный Пётр Кириллович Кудрявцев. Узнав о гибели своего духовника о. Философа, он пытался заглушить боль по пропащей жизни водкой. Оставил милицейскую службу. Бедствовал. Руководитель Капеллы, дирижёр, директор Филармонии, профессор Консерватории, великий музыкант М. Г. Климов пристроил его настройщиком роялей в Капеллу, где в интернате жили и учились его сын и дочь (при живых-то родителях — сироты). Именно мой дед настраивал четыре рояля для премьеры «Свадебки» И. Ф. Стравинского под управлением М. Г. Климова в 1926 году, где одну из партий исполнял Д.Д. Шостакович, тогда молодой композитор и пианист, автор уже ставшей широко известной Первой симфонии.

В том же году в коридоре интерната Капеллы, получив случайный удар в висок свинцовой кружкой от питьевого бачка, скончался от кровоизлияния в мозг воспитанник Капелльской школы шестнад­цатилетний Пётр Петрович Кудрявцев. Отпевали Петрушу в Троицком соборе на Измайловском. Хором Капеллы на панихиде руководил сам М. Г. Климов. На соседнем Митрофаньевском кладбище перед гробом шёл мальчик с иконой, а следом — капеллане в кафтанах с бляхами на поясе, на которых сияли три буквы «ППК» (Придворная Певческая Капелла), оставшиеся с царских времён. После похорон у Петра Кирилловича пошла горлом кровь. Видимо, случился инфаркт. Он неделями лежал на кровати лицом к стене, за ним ухаживала старушка-мать и знакомая поклонница, врач Мария Осиповна Полякова. Больной таял на глазах. 11 февраля 1929 года Пётр Кириллович Кудрявцев тихо скончался в неполные 42 года. Схоронили его на кладбище Новодевичьего женского монастыря, где по традиции хоронили регентов петербургских храмов и учителей пения Певческой капеллы, слева от алтарной дорожки за Карамзинской церковью «Всех Скорбящих Радосте».


После концерта в Сталинграде, 1944, весна

А через три года (в 1932 году) здесь же нашла свой последний приют и его мать Прасковья Мат­ве­евна Кудрявцева, пережившая своего люби­мого внука Петра Петровича и своего последнего сына Петра Кирилловича. Из всего огромного рода Куд­ряв­цевых в результате войн, революции, пере­стро­ек к концу XX века уцелела и дожила до XXI одна ниточка, но какая! Елизавета Петровна Куд­ряв­це­ва-Мурина — первая женщина-дирижёр про­фес­си­о­нального хора в мире, Национальное досто­яние России, профессор Петербургской консер­ва­тории, Народная артистка РСФСР, создатель дирижёрско-хормейстерской школы, академик Петров­ской ака­де­мии, академик Эстонской Академии музыки, лауреат первой премии по разделу искусств первого мэра Петербурга и т. д.

Свыше ста учеников класса Елизаветы Петровны составляют современную музыкальную элиту и разбросаны по многим странам и континентам. Упокоилась моя мама 3 октября 2004 года на мемориальном кладбище Петербургского Новодевичьего женского монастыря, в этом пантеоне славы России, среди великих россиян. Рядом — могилы её отца, скромного регента Петра Кудрявцева, и бабушки Прасковьи Матвеевны, простой русской крестьянки, ставившей до смертного часа вместо подписи крест и подарившей Родине восемнадцать детей.

Вечная им всем память!

Воспитанник Петербургской Капеллы и Консерватории, хормейстер
Александр Алексеевич Мурин
Май 2005, Петербург

 

Перепечатано с: Мурин Александр Алексеевич. К истории петербургских Кудряшей. (О предках Елизаветы Петровны Кудрявцевой-Муриной) // Автобус. Петербургский детский исторический журнал.— 2005, № 5.— С. 2–6. [249]

Вы вошли как анонимный посетитель. Назваться
928
Предложения спонсоров «Капелланина»:
debug info error log